Виталий Адаменко: Евангелие однозначно запрещает насилие
Россия, Санкт-Петербург, февраль 2017 года. Ровно 100 лет спустя вооруженного восстания петроградских солдат и рабочих, именуемого Февральской революцией, приведшего к свержению самодержавия и известным событиям, последовавшим за этим.
Самое время обратить внимание на другое, прямо противоположное ему по смыслу и средствам, явление — невоздаяние злом на зло, непротивление злу насилием. Как проявляется оно сегодня в России, в мире, в конкретном человеке? Известны ли примеры непротивления среди наших современников? И почему до сих пор так мало людей признают его значимость и подлинно христианский смысл?
На эти и другие вопросы отвечает составитель и редактор электронной библиотеки Вне насилия Виталий Адаменко (1977-2021).
Порог чувствительности к насилию
— Виталий, Ваша библиотека очень подробно освещает исторические аспекты ненасилия. В то же время, данная тема практически не поднимается в современной публицистике и СМИ. Почему людей так мало волнует то, что их повседневная безопасность обеспечивается насилием и угрозой его применения?
Я вижу этому две причины. Первая относится к самой личности, ее внутреннему стремлению, энтузиазму. Если это стремление выражено неявно, тяга к познанию невелика — человек быстро останавливается на достигнутом уровне, чего бы это ни касалось.
Вторая причина заключается в том, что чаще всего мы усваиваем уже готовый комплекс идей. И если в нашей среде доминирует лояльное отношение к насилию, то оно будет усвоено нами именно в таком виде.
— Только ли в этом дело? От чего вообще зависит «чувствительность» личности к насилию?
Думаю, это определяется множеством факторов, начиная с детства человека, его воспитания и т.д. Комплекс случайностей. Как знать, что было бы с убежденным противником всякого насилия Чертковым, если бы в свое время его, молодого повесу, мать-протестантка не отправила к своим единоверцам в Англию, чтобы уберечь от дурного влияния светского общества. Именно там он начал изучать Евангелие и задумываться, совместима ли его жизнь с тем, о чем он узнал.
— А что может заставить человека пересмотреть уже сложившиеся взгляды?
Основное препятствие — неведение. Пока он не столкнулся с каким-то текстом, ситуацией, живым примером… Но и тогда это может пройти «по касательной» к его жизни, должным образом не быть им воспринято и осмыслено.
Кроме того, стремление к ненасилию в своей основе тоже может иметь разные цели: желание изменить собственную жизнь, желание построить «новый мир» и т.д. Чаще всего, это сочетание нескольких мотивов — отсюда и различие в действиях.
— Как это развивалось лично у Вас? Что оказалось толчком к пониманию своей роли в механизме насилия?
Все началось со знакомства с публицистикой Толстого в юношеские годы. Позже я читал и других: Солженицына, Оруэлла, Кестлера, Фромма… — но никто не стал для меня настолько значим, как Толстой.
В детстве мне были интересны математика и физика, поэтому по окончании школы я по инерции поступил на факультет информатики Самарского аэрокосмического университета.
В 12 лет Виталий сам приобрел и с удовольствием, несколько раз, прочитал учебник высшей математики Шипачева.
Но чем дальше, тем больше я стал ощущать, что моя учеба входит в противоречие с тем, о чем я читал: о необходимости физического труда, о неучастии в государственном насилии и непользовании его плодами и т.д. Помните, в одном из писем Толстой говорит, что если вы поступаете в университет, чтобы не идти в армию, то честнее будет стать солдатом, чем сидеть на шее трудового народа…
— И что произошло дальше?
Я ушел из университета. Поводом стала подписка о неразглашении государственной тайны. Я отказался ее подписывать, попутно разъясняя ее смысл ребятам у себя на курсе. И хотя институтское начальство уговаривало остаться, я уже не видел смысла продолжать обучение.
Параллельно с этим я стремился избавиться от участия в насилии и в практическом плане: перешел на более строгое вегетарианство, ограничил круг общения, отказался от просмотра ТВ и т.п. Но через некоторое время стало понятно, что если совсем исключить контакты с внешним миром, лишить себя даже формального общения — наступит пустота. Начались поиски сторонников ненасилия в интернете и за его пределами. Так я познакомился с Алексеем Трушниковым и его библиотекой… Ну, а дальше Вы знаете.
Духовные основы ненасилия
— Как по-Вашему, возможно ли практическое воплощение в жизни принципа ненасилия без духовных основ, без веры?
Возможно. Но важно понимать, что если человек отказывается от насилия, от животного эгоизма, он что-то теряет. И в один момент возникает вопрос: «Во имя чего я должен терпеть эти лишения?» Вера дает человеку духовную идею, религиозный смысл, обоснование этого отказа.
— Запрещает ли Евангелие насилие?
Однозначно, да. Тем не менее каждая субкультура, объединение людей, устанавливает свои пределы его применения. Начиная с того, как наказывать собственных детей, и заканчивая допустимостью вооруженного насилия.
— Почему представители даже самых активных религиозных групп (например, Свидетели Иеговы) не идут дальше отказа от военной службы? Почему нет примеров среди православного сообщества — хотя бы открытого признания своего участия в насилии, противоречащего заповеди Христа? Почему люди не желают «раскрутить цепочку» насилия до конца, до своего личного ежедневного в нем участия?
Вообще это характерно не только для Свидетелей, но и меннонитов, и других религиозных течений. А именно, полагать себя «выше» остальных, которые не хотят спастись. Для них необходимо насилие и участие в нем. Но не для нас, «избранных». Такие группы чаще всего ограничиваются выполнением установки «кесарю — кесарево». Если же они встречаются с какой-то формой принуждения — то принимают в нем невольное участие, т.к. не хотят сопротивляться насилием чужой воле.
Однако есть и примеры подлинного переосмысления своей роли в умножении насилия. Причем, не только словесного выражения, но и действия. Например, история архимандрита Спиридона (Кислякова), отказавшегося благословлять солдат на Первой Мировой войне. Или история Альберта Шкарвана, словацкого военного врача, отказавшегося нести свою службу. Современные американские квакеры, отказывающиеся от уплаты налогов, идущих на поддержание военных действий. И так далее…
Но действительно, в целом таких примеров известно немного. Поскольку только лишь позволив себе засомневаться, человек сразу «выпадает» из лона традиционных взглядов, церковных и светских, тем самым фактически лишаясь голоса. Вообще, оставаться в рамках того образа жизни, который диктуется обществом, он может лишь до некоторого момента, пока его отказ от насилия не достиг определенного уровня. За которым чаще всего следует его уход от людей или изоляция — его самого и его взглядов.
— А как Вы оцениваете общемировое движение в этой сфере в целом?
Скорее положительно. С одной стороны, XX век по числу насильственных смертей намного превышает предыдущие. С другой стороны, трудно переоценить то движение гуманизации, которое произошло за последнее время.
— За какое время, если точнее?
Можно считать, с эпохи Реформации. Когда началось постепенное открывание того, какой смысл был изначально заложен в христианском учении.
— Можете ли Вы с уверенностью сказать, что Ваша собственная деятельность − библиотека Вне насилия − находится в русле Божественного замысла?
Встречный вопрос: «А в чем заключается Божественный замысел?» Мы не можем даже однозначно утверждать, что Христос действовал (частично или полностью) в русле Божественного замысла. У нас просто нет этому доказательств. Божественный замысел нам неизвестен. Не думаю, что идеи ненасилия являются универсальными «общечеловеческими» ценностями. Особенно если взглянуть на соседние мусульманские страны, где понятие ненасилия если и присутствует, то крайне незначительно и привнесено из других религий. Или просто посмотреть на растительный и животный мир, где единственный закон — борьба за выживание.
Но полагаю, что движение к мирному сосуществованию, на которое нацелена библиотека, имеет смысл в любом случае. Я стремлюсь сделать доступным то, что накоплено, чтобы все сдвинулось хотя бы на один шаг.
— На один шаг?
Да, у каждого свой шаг. Кто-то пойдет на заметные перемены в своей жизни, а для кого-то само знакомство с этими материалами уже окажется значительным шагом. У каждого — свой шаг.
О конкретных шагах
— То, что происходит сейчас в мире с движением Tax Resistance (налоговое сопротивление), выведение этого принципа на законодательную основу — насколько реальна, с Вашей точки зрения, данная инициатива?
Уверен, ее реализация — дело самого ближайшего будущего. Уже сейчас молодые люди, прошедшие АГС (альтернативную гражданскую службу) в Швейцарии, не платят т.н. «военный налог». Есть сообщения о людях, которые отказываются заполнять соответствующую графу в своих налоговых декларациях в США. Движение потихоньку набирает силу. Думаю, государства будут вынуждены пойти на введение системы «мирного налога».
— Что еще происходит сегодня в мире, связанное с реализацией принципа невоздаяния злом на зло?
Если мы говорим о глобальных переменах, то стоит отметить современных аболиционистов, выступающих против уголовного наказания. По-прежнему остаются полиция и суд, но вместо того, чтобы провести какое-то количество времени за решеткой или уплатить штраф государству, преступник должен будет возместить ущерб пострадавшему. В ряде стран Скандинавии уже на практике начали применять такую систему. Заметной фигурой в этом движении был Нильс Кристи (Норвегия).
— Считаете ли Вы, что уже сделали свой собственный «шаг», все возможное на своем личном пути ненасилия?
Здесь очень важно не взять на себя больше, чем ты в состоянии сделать. Не переоценить свои возможности, свои запасы энергии… Ничего хорошего не выйдет, если пытаться поднять больше, чем ты можешь поднять.
Я вижу свою миссию в развитии библиотеки Вне насилия. Собственно, она уже полна. На сегодняшний день «предложение» даже превышает спрос в обществе на ненасилие.
— Сайт слегка перегружен рекламой. Можно ли с этим что-нибудь сделать?
В планах по-прежнему остается переезд на другой сайт, где назойливой рекламы не будет. Но когда до этого дойдут руки, пока неизвестно.
— Другие Ваши интересы в жизни?
Советская рок-музыка, с середины 80-х до начала 90-х… Группа «Кино» и то, что последовало дальше. Лучшее время русского рока. И сейчас, кстати, если идет концерт старой рок-группы, то зрители ждут не столько новых, сколько песен именно тех лет.
Про высшую математику мы с Вами уже говорили — тоже многолетний мой интерес.
- Назад
- Нельзя убивать людей
- Далее
- Христос и армия