И вот, один из бывших с Иисусом, простерши руку, извлек меч свой и, ударив раба первосвященникова, отсек ему ухо. Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут; или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?
Мф. 26:51-53
Если взять цитату, вырвав ее из контекста («взявшие меч, мечом погибнут»), то в ней и вправду можно увидеть предостережение всем неправедным, поднявшим меч, — о том, что их настигнет меч праведных. Что утверждает существующий порядок вещей: на преступное насилие до́лжно отвечать силой.
Но если посмотреть на всю фразу целиком («…или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?»), то сразу открывается совсем иной ее смысл. Если бы Он хотел защиты, то несомненно получил бы ее свыше. Но Ему не нужна защита путем убийства или калечения людей («возврати меч твой в его место») — и Он предостерегает от нее: «все, взявшие меч, мечом погибнут» — не праведные, не неправедные, а все, взявшие меч. Мечом их погибели будет не меч противника, и даже не меч Отца небесного, а меч собственный: ведь взяв его в руки мы преступаем черту, которую Христос заповедовал не преступать («Любите врагов ваших…»). Мы сами собственноручно губим свою душу этим мечом.