Камиль Чураев
Армия в принципе против людей. Сбивает с толку то, что ее делят на немецкую, русскую, датскую. Это создает иллюзию того, что армии разные и действуют в интересах своих народов.
Разница, на самом деле, только в одном. Где-то эта сила управляет государством, где-то она обуздана и к вопросам гражданского управления не допущена. В условной Голландии военная психопатия находится под жестким контролем и лишена малейшей возможности влиять на гражданские процессы. Все военное там спрятано поглубже, под строгий надзор. Военных парадов там не проводится. Насилие, как способ решения вопросов если еще и рассматривается, то только в каких-то совершенно исключительных случаях. И общество активно над этим работает, над тем, чтобы вообще исключить монополизированное насилие из инструментария.
Полярное отличие государственного устройства — результат вековых процессов. В одних государствах — власть (все эти страны милитаризованы, плюс много стандартных побочек), в других — управление, менеджмент. Это демилитаризованные развитые страны. Часто заодно и антиклерикальные, кстати, и всегда социальные.
Что касается остальных силовиков, с ними ситуация подобная. В милитаристском государстве полиция — придаток армии, младший брат, копирующий поведение старшего. В гражданском же это — один из инструментов управления, находящийся под постоянным контролем общества.